Правила жизни мертвого француза
Философ XVI века учит нас разумным отношениям с модой, порнографией и эректильной дисфункцией.
ЧЕЛОВЕЧЕСТВО НА ПРОТЯЖЕНИИ ВСЕЙ СВОЕЙ ИСТОРИИ было (и остается) склонным к самолюбованию. Каждое поколение уверено, что оно наконец живет в правильном мире (или хотя бы идет к нему семимильными шагами) — а предыдущие прозябали в дикости и носили штаны на голове. Это ерунда. Да, именно в наше время изобретены айпад и унитазы с функцией шумоподавления. Но это не значит, что мы стали какими-то другими. Гаджеты и новые услуги населению —это упаковка будней. А волнуют нас все те же вопросы —здоровье, секс, отношения, политика… Это обсуждалось и 500, и 5000 лет назад.
Можно сказать, что, например, во Франции эпохи Возрождения даже был свой Men s Health. Правда, звали его Мишель Монтень, и свои советы по жизни, основанные на личном опыте и работах специалистов, он давал не в журнале с фривольными картинками, а в бесконечном сборнике эссе, озаглавленном “Опыты”. Тем не менее даже через 420 лет после его смерти (а эту дату мы всей редакцией празднуем как раз в сентябре) многие мысли Монтеня кажутся вполне современными. Например…
О МОДЕ
Задолго до того, как на Земле появились хипстеры, Монтеня беспокоило, что форма все чаще начинает главенствовать над содержанием (“Я ненавижу наших модников, относящихся нетерпимее к платью с изъяном, чем к такой же душе, и судящих о человеке лишь по тому, какие на нем башмаки”). Сам он в конечном итоге выбрал простоту. “Я хочу, чтобы меня видели в моем естественном виде, непринужденным и безыскусственным, ибо я рисую не кого-либо, а себя самого…
Я одеваюсь исключительно в черное и белое”. Возможно, ты добавишь цвета в эту гамму, но пользуйся правилом Монтеня: не надевай то, в чем ты чувствуешь себя глупо. Не правда ли, совет на все времена?
О ПРИЧЕСКАХ
Возможно, из-за своей лысины (“мой старый, лысый, седой образ”) Мон-тень был особенно пристрастен к чужим прическам. В эссе “О старинных обычаях”он сообщает с явным осуждением: “Древние галлы спереди носили длинные волосы, а затылок выстригали —этот обычай недавно перенял наш изнеженный и расслабленный век”. Выглядело это, надо думать, по-идиотски, но чем мы лучше древних галлов? Вспомни Дэвида Боуи или Виктора Цоя с их прической “мал-лет”, когда спереди волосы короткие, а сзади длинные (англичане говорят о маллете: “На лбу —офис, на затылке —вечеринка”). Главное, не давай себе зарок, что никогда не будешь так стричься. Монтень предупреждал нас: “Неизбежно получается так, что отвергнутые формы снова начинают пользоваться всеобщим признанием, чтобы вскоре опять оказаться в полном пренебрежении”. Так что ждем возвращения моды на химическую завивку у мужчин.
О БРАКЕ
Когда друзья критиковали Монтеня за то, что он слишком много путешествует, оставляя свою жену дома, Мишель огрызался —мол, так он лишь укрепляет свой брак: “Быть все время вместе не так приятно, как расставаться и встречаться вновь. Эти перерывы освежают мою любовь к семье и делают сам мой дом привлекательнее для меня”. Почему? Женатому мужчине “любая незнакомка кажется прелестной”, а жена, которую ты не видел месяц или более, —уже почти незнакомка.
О ПОЛИТИКЕ
Монтень был консерватором по натуре. Вот цитата: “Плоды смуты никогда не достаются тому, кто ее вызвал; он только всколыхнул и замутил воду, а ловить рыбу будут уже другие”. Вот еще одна: “Застарелое и хорошо знакомое зло всегда предпочтительнее зла нового и неизведанного”. Но это не значит, что ты можешь просто забыть о политике —ведь в этом случае политика сама за тебя все решит. Например, когда Мишель был в одной из своих длительных поездок, жители Бордо выбрали его своим мэром (и король это решение утвердил), чем Монтень был крайне недоволен.
О СЕКСЕ
А давай раз и навсегда откажемся уже от употребления выражений типа “Она мне дала”? “Если женщины не могут оказывать нам благоволение иначе, как только из жалости, то лучше вовсе не жить, чем жить подаянием, —писал Монтень. —Ведь это отношения, требующие взаимной приязни и сродства. Все прочие доступные нам удовольствия можно испытывать за то или иное вознаграждение. Но это —оплачивается только той же монетой”.
ОБ ЭРЕКТИЛЬНОЙ ДИСФУНКЦИИ
Монтень жил за 400 лет до золотого века ЭД, но и он отмечал “своенравие этого органа, оповещающего нас порой о своей готовности, когда нам нечего с нею делать, и столь же некстати утрачивающего ее, когда мы больше всего в ней нуждаемся”. И он за 400 лет до наших врачей утверждал: в большинстве случаев это не импотенция, а просто нервы. “Некто, услышав как-то от одного из своих приятелей о внезапно постигшем того полном бессилии, испытал, оказавшись в сходной ситуации, то же самое вследствие страха, вызванного этим рассказом.
Он избавился от надуманного недуга при помощи другой выдумки. Признаваясь в своем недостатке и предупреждая о нем, он облегчал свою душу, ибо он как бы уменьшал степень своей ответственности, и она меньше тяготила его. После того как он избавился от угнетавшего его сознания вины, его телесные способности перешли в свое натуральное состояние”.
О СОПЛЯХ
Да, Монтень рассуждал философски и о козявках, а также о корректном избавлении от них. “Один дворянин неизменно сморкался в руку… защищая как-то свою привычку, он обратился ко мне с вопросом: какие же преимущества имеет это грязное выделение сравнительно с прочими, что мы собираем его в отличное тонкое полотно, завертываем и бережно храним при себе?.. И я подумал, что сказанное им имеет основание”. Из платков получаются отличные косынки и треугольнички, торчащие из карманов, для всего остального используй одноразовые салфетки.
О ЖЕЛАНИИ МУЖЧИН УЕДИНИТЬСЯ
Задолго до того, как появились капитальные гаражи, Монтень оборудовал уютный уголок на вершине башни своего замка; здесь были книжные полки, картины и кровать, сюда он мог пробраться, когда ему хотелось. Монтень любил пребывать в одиночестве (“чтобы отдохнуть от дел и обязательств”) и был даже рад, когда один друг плохо обошелся с ним, потому что ему больше не надо было проводить с ним свободное время. Сидя в туалете с книжкой, ты не прячешься —ты размышляешь.
О ЕДЕ
В книге “Как жить”биограф Сара Бей-куэлл пишет, что когда Монтень путешествовал, то старался отведать блюда, приготовленные местными жителями. Он считал неправильным “не похвалить как следует то, что нравится другим”и говорил, что нам следует проявлять “любопытство к тому, что едят иноземцы”. Так что ешь местную еду, когда путешествуешь, —а иначе ты будто и не уезжал никуда.
О ПОРНОГРАФИИ
Когда мальчишки украсили игривыми картинками стены его замка, Монтеня возмутил не вандализм и не самаотсылка к сексу, а “чрезмерная степень”анатомических подробностей, поскольку они “порождают у женщин убийственное презрение к нашему природному естеству”. В 2012-м можно сделать такой вывод: если хочешь смотреть порно вместе с женщиной, используй ноутбук, а не телевизор с экраном в 52 дюйма.
О ДЕНЬГАХ
В возрасте под сорок Монтень дорвался до денег (удачно женился и получил наследство от умершего отца) и вдруг обнаружил, что быстро превращается в скопидома: “Чем больше денег у меня появлялось, тем больше становился мой страх [потерять их]”. И только новое, особенно дорогое путешествие, позволило ему “впасть в новое состояние”: Монтень обнаружил, что на получение новых впечатлений и знаний он может тратить деньги свободно и быть при этом счастливым. Не пора ли нам с тобой в отпуск?
О ПУКАНИИ
Монтень, как и любой озорник, находил свое очарование в метеоризме. Он также считал, что подавлять пукание вредно и даже смертельно (“как часто бывает, что живот человека, который не дал себе возможность избавиться от газов, доводил его до порога болезненной смерти”), и восхищался императором Клавдием, который разрешил свободно пукать в любом месте. Мы поддерживаем опасения Монтеня, но добавим: если метеоризм стал для тебя проблемой, лучше не портить воздух круглосуточно, а обратиться к врачу.
О ТЕБЕ
Почему я люблю Монтеня больше остальных философов? Потому что он познавал этот мир, изучая не поведение других, но самого себя: он беспощадно раскапывал все уголки своей души, чтобы исследовать их; он внимательно и каждодневно работал над тем, чтобы сделать себя лучше. И даже если видимых улучшений не было, Монтень напоминал нам: вот это интеллектуальное беспокойство и непрерывная работа по самосовершенствованию в чем-то даже важнее, чем сами результаты работы над собой.